Творческая работа лауреата XX-го творческого конкурса «Мой Александр Пушкин» Артема Федорова (IIC класс).

​

​

Каникулы А.С Пушкина

​

 1834 год, Санкт-Петербург — Эврика, чудо, фантастика!  Группе учёных из столицы Российской империи удалось совершить, пожалуй, самый невероятный прорыв в истории человечества, создать машину времени!

   Вопрос о том, кто более всего достоин узреть быт потомков, был решён довольно быстро. Как вы уже наверняка догадались, этим человеком стал светило русской поэзии — А.С Пушкин!

   Нерешёнными оставались два вопроса: в какое время и куда?

    Чтобы напрасно не испытывать судьбу, было решено отправить гения в более-менее обозримое будущее. В итоге, не смотря на пламенное желание поэта увидеть шестое тысячелетние, год был выбран 2020.

   Нам, дорогой читатель, остаётся только гадать, какой край земли должен был удостоиться визита Александра Сергеевича. Инженеры-физики, опьянённые предвкушением чуда, ошиблись с расчётами, и невольно предоставили функцию локации воли случая.

   Видимо, судьба в это осеннее утро, была в весьма приподнятом настроении, ибо только её саркастичной шуткой можно объяснить случившееся…

      Утром следующего дня, я проснулся немногим ранее обычного. Первые тусклые, сентябрьские лучи солнца стали пробиваться в мою комнату. Ещё полностью не воспрянув ото сна, я начал вглядываться в стену, ища глазами часы.  

  Увидев в комнате мужской силуэт, я решил, что к моему сну не мешало бы прибавить несколько минут. Что же, прибавил…

    Можете представить моё удивление, когда вновь проснувшись, однако уже в полностью освещенной комнате, я увидел, как некий смуглый, кучерявый мужчина энергично изучает мою библиотеку. Приглядевшись получше, я наконец узнал в этом невысоком человеке того, чьё имя знал буквально с рождения. Казалось, всё стало на свои места! Ничего удивительного! В разные времена гостями моих увлекательных сновидений становились многие выдающиеся личности. К примеру, позапрошлой ночью, мы весьма бурно обсуждали с Альбертом Эйнштейном его специальную теорию относительности. Месяцем ранее, на огонёк заглянули Платон и Аристотель. Поэтому, не теряя времени, я вновь впечатал своё лицо в мягкую подушку. Проспав ещё порядка двадцати минут, я вновь открыл глаза и обуянный суеверным ужасом присел на край кровати. Пушкин тем временем продолжал увлекательно изучать одну из книг, временами поглядывая в мою сторону и сверкая своей лучезарной улыбкой.

    Наконец закончив читать одно из произведений, Александр Сергеевич сел рядом со мной.

  Суеверный ужас постепенно сменился на любопытство.

— Гениально! Какой сюжет, какие тонкие и проникновенные диалоги главных героев! Клянусь вам, автор этого шедевра превзошёл меня! — произнёс он.

Я ещё долго вглядывался в его бездонные, большие глаза, прежде чем сумел робким голосом вымолвить первые фразы.

— Александр Сергеевич, позвольте спросить, какое произведение вас столь впечатлило?

• “Капитанская дочка”! Только вот, имя автора напечатано так мелко, что мне не удалось разглядеть и буквы! Кощунство! Молодой человек, еже ли знаете лично творца сих строк, передайте ему моё искреннее восхищение!

• Непременно, Александр Сергеевич. — произнёс я с лёгкой ухмылкой, за которой всё ещё скрывался глубокий шок.

В течении следующего часа, Пушкин в деталях описал всё произошедшее, немного прояснив ситуацию.

Что-же, Пушкин это конечно хорошо, но я уже как 20 минут должен быть на первом уроке. Что я скажу учителю литературы?

• Юноша, к чему такое волнение? Чьё творчество вы изучаете на данный момент?

• Ваше, Александр Сергеевич. — произнёс я с надеждой смотря на поэта.

• Замечательно, сейчас же в школу, не теряем ни минуты!

• Это не так просто, добираться нам придётся не менее полу часа… — возразил я

• На наше счастье, инженеры снабдили меня замечательным устройством, благодаря которому мы окажемся на месте немедленно! — с энтузиазмом произнёс поэт.

— И правда, спустя долю секунды, мы очутились в кабинете русского языка. После прочтения “Евгения Онегина”, Александр Сергеевич начал импровизировать, впрочем, это было вовсе не обязательно. Шокированные 27 человек, включая учителя, непрерывно наблюдали за поэтом, вероятно решив, что от слишком частой дезинфекции у них начались галлюцинации.

На прощанье, Пушкин оставил Светлане Евгеньевне несколько строк и попрощавшись с классом, мы переместились обратно в мой двор.

Прежде чем оценить красоты старого города, Александр Сергеевич, всегда близкий к народу автор, решил пройтись по жилым районам города.

Реакция гения на технические новшества, была намного сдержаннее, чем я ожидал. Потрясающее воображение поэта, не удивили ни автомобили, ни мобильные устройства. Всё это, и даже большее, он уже предсказал в своём фантастическом произведении, оставленном мне на память.

— Александр Сергеевич, Боже мой! Наверняка наш мэр, уже несколько часов ожидает вас у себя на приёме! — говорил я, немного сбросив утреннее оцепенение с души.

— Боюсь, ни ваш мэр, ни любой другой человек кроме вас, не осведомлён о моём визите.

— Но как же так, Александр Сергеевич!

— Видите ли Артём, я прибыл в ваш век не с целью застольных бесед с людьми высоких чинов, мероприятий такого рода мне вполне хватало и в Петербурге века XIX. Я прибыл посмотреть на быт простых крестьян!

— Спешу вас расстроить, но в наше время нет крестьянского сословья.

— Как, одни дворяне!? — удивлённо вскрикнул Пушкин

— Ни дворян, ни крестьян. Все равны.

— Так что ж выходит, на балы, отныне все приглашены!?

— И приглашать уж боле никого не нужно! Открыты двери зала всем. Вот только медленному танцу на балу, народ предпочитает дискотеки…

— Дискотеки… Полагаю, так у вас теперь называют театральные постановки?

Около часа, мы с Александром Сергеевичем обсуждали быт современного человека. Многое, как я уже говорил, он предвидел заранее, но многое его сильно удивило…

 

После услышанного, Александр Сергеевич погрузился в глубокое раздумье.

Несколько минут мы шли абсолютно молча и ещё около часа ходили по улицам моего района. Пушкин внимательно вглядывался в лица прохожих, смотрящие в экраны своих смартфонов. Порой, люди оглядывались на невысокого мужчину в чёрных очках, однако Пушкина в нём никто не признал.

После трёхчасовой прогулки по моему району, мы переместились в центр.

Погода в этот день была прекрасной! Лёгкие, перистые облака создавали на Клайпедском небосклоне причудливые образы, которые мы с Александром Сергеевичем с удовольствием рассматривали.Найдя на синем небосклоне медвежат, пятнистого оленя и даже медного всадника, он достал тетрадь и начал что-то записывать в свой новый стихотворный сборник.

Проходя по мосту, Александр Сергеевич немного замедлил шаг, вспомнив своего хорошего приятеля.

— Знаете Артём, Адам (Мицкевичус) много раз рассказывал мне о прелестях Прибалтики. Не знаю, был ли он сам в этом прекрасном городе, но я уверен, он был бы рад встретиться со мной на побережье Куршского залива!

Как же я рад, что вместо шумных улиц европейских столиц, мне выпала удача наслаждаться прелестями Мемеля! Я был бы счастлив приобрести здесь небольшой курортный домик, чтобы время от времени дышать балтийским прибоем! Я завидую вам Артём, завидую чёрной завистью! у вас есть возможность общаться с морем каждый день!

— Должен признаться, на море я выбираюсь не чаще шести раз за год… — отвечал я. Пушкин, положив мне руку на плечо, задумчиво сказал:

• Всё так мой друг, всё так… Мы меньше всего ценим то, что всегда рядом с нами…

Вдруг раздался телефонный звонок. Увидев на экране слово “тренер”, я как будто был поражён молнией! К несчастью я совсем забыл, что через пол часа должен быть на финале кубке города по баскетболу! Сжав волю в кулак, я осмелился взять трубку.

— Добрый день, Василий Андреевич.

— Добрым он был пол часа назад, когда я был уверен в дисциплине своих игроков! До игры пол часа, а ты даже не присутствуешь на разминке!

— Спокойно, я буду не позже, чем через десять минут —сказал я, пытаясь немного успокоить пыл тренера

— Будет он… И Курёхина с собой захвати! Где его только черти носят!? — здесь мне стало по-настоящему стыдно, ибо Петька ещё вчера просил передать тренеру, что растянул сухожилие.

— Понимаете… — пробормотал я в трубку — Петьки сегодня не будет…

— Что!? Этот распята опять что-то растянул!? В общем так, через десять минут разводящий должен быть в команде, хоть Пушкина с собой приводи! — ну собственно, другого выхода у меня и не было…

Правда, приводить с собой настоящего Пушкина было слишком рискованно. Повышенное внимание, журналисты, всё это бы только помешало матчу!

К слову, Александр Сергеевич охотно согласился на смену имиджа. И если бы Орест Адамович Кипренский писал портрет писателя в этот день, Пушкин на холсте выглядел бы примерно так:

“Смуглый, гладко выбритый брюнет с короткими, прямыми чёрными волосами”. Да, в таком виде Александра Сергеевича, вероятно не признала бы даже Наталья Николаевна!

Что же, предстояло представить нового разводящего команде. С ростом 167 сантиметров, он казался гномом среди двухметровых великанов.

— Хочешь сказать, что этот цыганский смурф, будет нашим разводящим? — недоумевал тренер. — Впрочем, Бог с вами, до выхода две минуты. Построились!

— Матч начался! И насмешки соперников над габаритами нового игрока быстро сошли на нет… Невысокого роста, при этом прекрасно физически сложенный, Пушкин проносился мимо шестифутовых столбов как молния! Ну а меткость, не подводившая его на дуэлях, не подвела и на паркете!

К сожалению, отбиваться от назойливого внимания всё-таки пришлось… Сначала от объятий тренера, потом от толпы новоиспечённых поклонниц. Что же, как говориться, талантливый человек — талантлив во всём!

— И всё-таки, я не могу понять этой игры! — говорил Александр Сергеевич после матча — Десять здоровых парней, пытаются угнаться за маленьким мячом, в то время как жизнь, со всеми её прелестями и ужасами, проноситься мимо них в сто крат быстрее всякого мяча!

— Пожалуй, вы правы — отвечал я — Но каждый преследует в этой игре свои цели. Кто-то выходит на паркет за крепким здоровьем, кто-то из-за любви к азарту, ну а кто-то просто рассчитывает на приятный бонус в виде женского внимая.

— Собственно, исключительно из-за последнего пункта я и согласился поучаствовать в этой афере! — добавил Пушкин.

Немного посмеявшись над остроумной шуткой поэта, мы переместились в лесной парк на севере города.

Пушкин несколько раз выбивал все цели в тире, (чуть не вызвав на дуэль работника, после того как в тире закончились призы), посетил выставку уличного искусства и прекрасно справился с ралли на детских картингах!

 

— Александр Сергеевич, мне нужно торопиться, в 18.30 я должен быть на интеллектуальных играх! — торопливо сказал я.

— Интеллектуальных играх… Какие же темы там поднимаются? — спрашивал Пушкин снимая шлем.

— Самые разные, Александр Сергеевич, самые разные. Логика, естественные науки, литература…

— Литература! — воскликнул он — Без лишней скромности должен заметить, что я являюсь одним из лучших литературоведов планеты! Творчество каких авторов поднимается на этих играх?

• Фёдора Достоевского, Марселя Пруста, Максима Горького…

• Да… К сожалению, имена этих малоизвестных авторов мне даже не знакомо… Позвольте узнать название вашей команды?

• “Дантес падла” — не задумываясь ответил я.

• Дантес… Я слышал об этом молодом человеке, он известен своим распутным образом жизни, но… к чему такая грубость? — Как бы вам объяснить… — сказал я растерянным голосом — Поверьте, он заслужил!

Конечно же дорогой читатель, я не мог оставить Александра Сергеевича одного, поэтому следующие несколько часов, меня ждал увлекательнейший вечер с гением русской литературы! Пушкин отведал цепеллины, высоко оценил творчество Евы Симонайтите, посетил музей часов и обсудил со мной развитие литературной и философской мысли последних трёх веков.

Это был самый незабываемый вечер в моей жизни!Я был восхищён чувством юмора, эрудицией, добродушным характером и светлым умом поэта. И какого было моё сожаление, когда я узнал о времени отбытии Пушкина. В 22 часа, Александр Сергеевич должен был отправиться назад…

Да, каникулы поэта оказались не слишком длинными, но это не главное! Один день проведённый с Александром Сергеевичем, запомнился мне гораздо лучше, чем весь последний год! Напоследок, мы отправились на побережье.

Мы долго и безмолвно прогуливались вдоль морского побережья, солнце уже зашло за горизонт, и только полная луна освещала бледным светом морские волны. Замедлив шаг, Александр Сергеевич, с немного грустной улыбкой заговорил:

— Знаете, друг мой, за короткое время пребывания в этих краях, я уяснил для себя одну важную вещь, люди не меняются! За всеми чудесами новых технологий, за всеми этими “гаджетами”, скрываются те же страхи, те же чувства, те же самые высокие и самые низкие порывы души, которые тревожили моих прадедов, и полагаю, еще потревожат ваших внуков!

— Вы правы Александр Сергеевич! Правы… Похожие мысли высказывал Михаил Афанасьевич Булгаков.

— Булгаков? — переспросил он — к сожалению, и с этим малоизвестным автором я не знаком… Возможно он ещё очень молод?

— Вы правы Александр Сергеевич, он на 92 года моложе вас…

Поняв ситуацию, Александр Сергеевич улыбнулся, повернулся ко мне и произнёс:

— Простите меня Артём, за столь внезапный визит. Я благодарен Богу за то, что провёл этот день именно в этом городе и именно с вами! Прощайте мой друг! И помните, никогда не забывайте двух вещей любить и творить! Быть может и вас когда-нибудь отправят на несколько веков вперёд, а если удастся, найдите время заглянуть немного в прошлое, навестить своего Петербуржского друга! —Произнеся эти слова, Александр Сергеевич подарил мне новый сборник стихотворений и последний раз вдохнув прибалтийский воздух, плавно растворился во мгле.

Меня переполняли самые разные мысли и эмоции, я чувствовал себя одновременно грустно и как никогда радостно! Мысленно, я уже давал интервью главным редактором “Би-Би-Си”, был приглашён на всевозможные передачи и конечно же, назначен почётным членом литературного сообщества!

Но вдруг, в голове послышался противный звук будильника. Открыв глаза, я вновь оказался лежащим в своей комнате…

Что же, да, я не был приглашён на “Би-би-Си”, не удостоился всевозможных почестей. Однако опыт, проведённый рядом с этим потрясающем человеком, пусть даже в мире сновидений, останется со мной навсегда! Да и кто знает, быть может и наш мир, всего лишь очень яркий сон…

​